Обоснование. Первичный гиперпаратиреоз  (ПГПТ) ассоциирован с высокой частотой сердечно-сосудистых  заболеваний, в том числе обусловленных дисфункцией эндотелия. Оценка эндотелиальной дисфункции у пациентов с ПГПТ позволит выявить предрасположенность  к развитию кардиоваскулярной  патологии и определить оптимальную тактику ведения при этой патологии.

Цель. Оценить концентрацию растворимого эндоглина и фотоплетизмографические показатели как потенциальные маркеры эндотелиальной  дисфункции в сочетании  с параметрами пуринового,  липидного  и углеводного  обмена у пациентов с ПГПТ.

Материалы и методы. Проведено  одноцентровое  одномоментное исследование  50 пациентов  с верифицированным ПГПТ, не имевших подтвержденной сердечно-сосудистой  и иной сопутствующей  соматической  патологии, и 21 условно здорового добровольца, сопоставимых по полу и возрасту. Всем участникам проводился биохимический анализ крови (кальций общий, ионизированный, альбумин, липидограмма, мочевина, мочевая кислота, глюкоза, креатинин), оценивались концентрации  паратиреоидного  гормона (ПТГ), 25(ОН)D и эндоглина. Кроме того, выполнялись эхокардиография,  ультразвуковое  дуплексное сканирование брахиоцефальных  артерий и артерий нижних конечностей, а также фотоплетизмография.

Результаты. Группы ожидаемо различались по показателям минерального обмена, характерным для ПГПТ; по параметрам жирового, пуринового  и углеводного  обмена отличий выявлено не было. Сывороточные  концентрации эндоглина были ниже в исследуемой группе (р=0,002). В объединенной группе обнаружены отрицательные корреляции между концентрацией альбумин-скорректированного кальция и ПТГ с эндоглином (r₁=-0,370; p₁=0,003 и r₂=-0,475; p₂<0,001 соответственно) и положительная корреляция между концентрацией эндоглина и фосфора (r=0,363; p=0,003). Описанные факты сопровождались изменениями фотоплетизмографических показателей, характеризующих  увеличение жесткости сосудистой стенки.

Заключение. Сывороточная  концентрация  растворимого  эндоглина ниже у пациентов с ПГПТ, чем у здоровых добровольцев. Уровень эндоглина отрицательно коррелирует  с сывороточными концентрациями кальция и ПТГ и положительно — с концентрацией фосфора сыворотки крови. Дальнейшие исследования позволят установить патогенетический механизм выявленных взаимосвязей и оценить роль эндоглина в качестве потенциального  предиктора сердечно-сосудистой  патологии при ПГПТ.

Обоснование. Повышенное употребление сладкой и высококалорийной пищи ведет к увеличению массы тела у людей и развитию метаболического синдрома. Большое внимание уделяется персонализированному подходу к коррекции питания на основе генетического  тестирования. Генетические предпосылки вкусовой чувствительности людей к сладким стимулам остаются недостаточно изученными. Роль полиморфизма g.18853330 A>G (rs4920566) гена TAS1R2 в предпочтении к сладкому до конца не изучена.

Цель. Изучить возможную связь полиморфизма гена TAS1R2 rs4920566 с чувствительностью к природным сахарам и пищевым предпочтением высококалорийных сладких продуктов у человека.

Материалы и методы. Проведено одновыборочное  экспериментальное  исследование. Участниками были условно здоровые студенты, давшие добровольное согласие на его проведение. Чувствительность к сахарам оценивали в двух дегустационных тестах. Пороговую чувствительность (ПЧ) к сахарозе с разведением от 8,0 до 500 мМ/л определяли по ступенчатой методике. Для оценки пищевых предпочтений сладких продуктов использовали специально разработанные анкеты с контрольным списком продуктов. Геномную ДНК выделяли из клеток буккального эпителия методом адсорбции ДНК с неорганическим сорбентом в присутствии хаотропного агента. Типирование полиморфизма rs4920566 гена TAS1R2 осуществляли с помощью асимметричной полимеразной цепной реакции в режиме реального времени.

Результаты. В исследование включены 26 юношей и 110 девушек, средний возраст которых составил 20,8±4,8 (SD) года. Пол был значимым фактором, влияющим на восприятие  вкуса сладости сахаров  (мальтозы, глюкозы, сахарозы и фруктозы) у студентов. Юноши чаще, чем девушки, не могли различить  вкус четырех  сахаров  (β=-2,93 (0,99); p=0,003). Полиморфизм гена rs4920566 TAS1R2 не влиял на способность  студентов различать вкус четырех природных сахаров. Обнаружено, что вариационные ряды значений ПЧ к сахарозе у девушек с аллелем A (16,0 [16,0–31,0] против 16,0 [8,0–16,0] ммоль/л; p_cor=0,002) и генотипом A/G (16,0 [16,0–31,0] против 16,0 [8,0–16,0] ммоль/л; p_cor=0,010) были значимо более низкими по сравнению с юношами. Отдельно у девушек с генотипом G/G диапазон ПЧ к сладкому вкусу сдвинут в сторону более высоких концентраций  сахарозы по сравнению с девушками с генотипом A/G (16,0 [16,0–31,0] против 16,0 [8,0–16,0] ммоль/л; p_cor=0,039). Проверка гипотезы о случайности связи между генотипами rs4920566 гена TAS1R2 и рейтингом симпатий продуктов со сладким вкусом по тесту Краскела–Уоллиса не позволила сделать вывод о том, что генотипы A/A, A/G и G/G гена TAS1R2 влияют на выбор сладких высококалорийных продуктов у студентов.

Заключение. Собственные результаты согласуются с литературными данными и позволяют полагать, что rs4920566 полиморфизм гена TAS1R2 не может быть информативным маркером для диагностики  метаболических состояний, ассоциированных с потреблением высококалорийной сладкой пищи. Вероятно, его функции связаны с механизмами нейротрансдукции сладкого вкусового сигнала.

Обоснование. Пациенты с подагрой нередко принимают глюкокортикоиды (ГК) и имеют высокий риск развития сахарного диабета 2 типа (СД2).

Цель. Оценить влияние длительного приема низких доз ГК на риск развития СД2 у пациентов с подагрой.

Материалы и методы. Включены 317 из 444 пациентов с подагрой и отсутствием СД2, принявших участие в проспективном исследовании по изучению факторов риска СД2. В выборку не вошли пациенты, использующие на протяжении наблюдения ГК с целью купирования острого приступа артрита, независимо от способа их применения (n=88), и не завершившие исследование (n=39). Оставшиеся пациенты были ретроспективно  разделены на 2 группы: непрерывно принимавшие ≥180 дней преднизолон в дозе 5–10 мг/сут и не применявшие ГК в период наблюдения. Запланированные визиты проводились не реже 1 раза в 2 года. Во время 1-го визита пациентам проводилось назначение или коррекция уратснижающей и профилактической противовоспалительной терапии, в том числе низкими дозами ГК. Первичная конечная точка — развитие СД2, сравнивались показатели углеводного обмена (уровней гликированного гемоглобина (HbA1с), сывороточного уровня глюкозы) исходно и по окончании исследования.

Результаты. 76 (24%) из 317 пациентов с подагрой непрерывно принимали преднизолон в дозе 5–10 мг/сут на протяжении ≥180 дней, 241 (76%) пациент ГК за весь период наблюдения не получал. Средняя доза преднизолона у пациентов основной группы — 7,9±1,2 мг/сут, длительность приема — 206,3±20,4 дня.

СД2 развился за время наблюдения у 20% основной группы и у 22% группы сравнения (р=0,73). Пациенты, принимавшие ГК, были старше, чем не принимавшие ГК (p=0,01), у них чаще выявлялась хроническая  сердечная недостаточность (р=0,04). По остальным сравниваемым параметрам достоверных различий между группами не было. У пациентов, получавших низкие дозы ГК, отмечены достоверное повышение среднего уровня HbA1с  (р=0,002); увеличение количества пациентов с уровнем глюкозы ≥6,1 ммоль/л (р=0,004) к концу исследования относительно исходного. Исходный уровень HbA1с  у пациентов с развившимся СД2 был ожидаемо выше, среди них чаще выявлялись курильщики (р=0,01), они имели более высокий уровень мочевой кислоты сыворотки (p=0,001). Распространенность остальных факторов риска СД у развивших и не развивших СД2 значимо не различалась.

Заключение. Длительный прием низких доз ГК пациентами с подагрой достоверно риск развития СД2 не увеличивает, но может оказывать негативное влияние на углеводный обмен.

Обоснование. По результатам  исследования  ЭССЕ-РФ,  частота  ожирения  в популяции  достигла  29,7%. Ожирение (Ож) — один из основных факторов риска развития сердечно-сосудистых заболеваний. Изучение особенностей течения COVID-19 у пациентов с ожирением сохраняет свою актуальность.

Цель. Сравнительное  исследование динамики клинических  и лабораторно-инструментальных параметров у пациентов с артериальной  гипертонией  (АГ) при наличии или отсутствии  Ож, перенесших  COVID-19-ассоциированную пневмонию, оценка роли Ож в качестве потенциального  предиктора постковидных сердечно-сосудистых  осложнений в точке 3 мес после выписки их стационара.

Материалы и методы. В исследование  включены 174 пациента, перенесших  COVID-19-ассоциированную пневмонию. Выделены 2 группы  пациентов. Первая группа  — 78 пациентов  с АГ без Ож, вторая  — 96 пациентов  с АГ и  Ож. Пациентам в обеих группах проводилось исследование биообразца крови в момент госпитализации и в точке 3 мес после выписки из моногоспиталя. Оценивали параметры общего анализа крови, биохимии, биомаркеры воспаления — концентрацию  С-реактивного  белка (СРБ), высокочувствительного СРБ, гомоцистеина, интерлейкинов (ИЛ-1b, -6, -8), фактора некроза опухоли альфа и др. Всем пациентам исходно была проведена компьютерная томография органов грудной клетки. В обеих исследуемых группах проводились суточное мониторирование артериального давления по стандартному протоколу; Эхо-кардиография  (Эхо-КГ) с использованием  ультразвуковой  диагностической системы Vivid S70. Исследование зарегистрировано в базе данных клинических исследований Clinical Trials.gov Identifier: NCT04501822.

Результаты. Биомаркерами, значимо различающими как общие группы пациентов с АГ и АГ с Ож, так и подгруппы по степени Ож, являются концентрации максимального CPБ и высокочувствительного СРБ (вч-СРБ), значимо более высокие  во 2-й группе.  Среднесуточное  систолическое  артериальное  давление, вариабельность  систолического, диастолического  артериального  давления и частоты сердечных сокращений в ночное время, отдельные параметры ЭхоКГ (передне-задний размер левого предсердия, объем  правого предсердия, конечный диастолический  размер левого желудочка, конечно-диастолический объем левого желудочка) были значимо выше в группе АГ с Ож по сравнению с группой  АГ. Зарегистрированы многочисленные корреляционные  взаимосвязи Ож с лабораторно-инструментальными параметрами. Методом множественной регрессии показано, что Ож является независимым фактором повышения активности лактатдегидрогеназы, уровня вч-СРБ и нагрузки на правое предсердие.

Заключение. Динамический контроль изучаемых параметров у пациентов с АГ и АГ с Ож зарегистрировал  на исходном этапе и через 3 мес после выписки из моногоспиталя  сохранение  повышенной концентрации  вч-СРБ на фоне замедленной тенденции к снижению исходно повышенных структурных параметров Эхо-КГ во 2-й группе пациентов. Методом логистической регрессии показано, что наличие Ож у пациентов с АГ является независимым фактором, обусловливающим повышенные уровни иммунного воспаления (вч-СРБ), маркера тканевой деструкции (лактатдегидрогеназы) и нагрузки на правое предсердие.

Обоснование. Метаболический синдром (МС) в настоящее время продолжает занимать лидирующие позиции в медицине и остается одной из основных причин дискуссий ученых по всему миру. Экспертами ВОЗ проблема МС была определена, как «эпидемия XXI столетия», так как его распространенность в настоящее время составляет, по некоторым данным, от 10 до 40% среди взрослого населения планеты.

Цель. Изучить МС у пациентов с артериальной гипертонией (АГ), проживающих в условиях Крайнего Севера; определить основные варианты МС, характерные именно для лиц с АГ в суровых климатогеографических условиях, и проанализировать частоту встречаемости выявленных вариантов МС в зависимости от степени АГ и гендерных отличий.

Материалы и методы. Настоящее исследование представлено в виде 4 основных этапов: определение вариантов МС, характерных  для пациентов с АГ, проживающих в условиях Севера, анализ частоты встречаемости  выявленных основных вариантов МС в зависимости от пола, степени АГ и времени пребывания в условиях Крайнего Севера. Период исследования: март 2018 г. – февраль 2019 г. Основные критерии включения в настоящее исследование: наличие МС, подтвержденный диагноз АГ 1–3-й степени на основании общепринятых критериев (ESH/ESC, 2018), проживание в условиях Крайнего Севера не менее 1 года. Для диагностики МС были приняты критерии IDF 2005 г. По дизайну работа носит характер наблюдательного одновыборочного  исследования, которое проводилось в Ханты-Мансийском автономном округе — Югре, г. Нижневартовск (ХМАО-Югра).

Результаты. В исследовании приняли участие 235 человек, 109 мужчин (46,4±4,77%) и 126 женщин (53,6±4,44%). Возраст участников исследования составил 38±7,1 года. По степени АГ (согласно критериям ESH/ESC от 2018 г.а) пациенты представлены следующим образом: АГ 1-й степени — 59 (25,1± 2,83%); 2-й — 73 (35,1± 3,11%); 3-й — 103 (39,8±3,19%). По длительности проживания в суровых климатических условиях все пациенты, принявшие участие в настоящем исследовании, были разделены на три группы: 1-я группа — время проживания составило от 1 года до 5 лет. В эту группу были включены 56 человек (23,8±5,7%). 2-я группа — период пребывания на Крайнем Севере составил от 6 до 11 лет, данная группа представлена 81 пациентом (34,5±5,3%), 3-я группа — пациенты, проживающие в условиях Крайнего Севера более 11 лет — 98 человек (41,7±4,9%). Наиболее значимыми вариантами МС у пациентов с АГ в условиях Крайнего Севера стали 3- и 5-компонентный: вариант №1 — окружность талии ≥ 94 см у мужчин и ≥80 см у женщин + уровень артериального  давления ≥130/85 мм рт. ст. + снижение показателей холестерина липопротеинов  высокой плотности ≤1,03 ммоль/л. Такое сочетание основных структурных единиц МС наблюдалось в 43±3,23% случаев (p<0,0016). Вариант №2 — окружность талии ≥94 см у мужчин и ≥80 см у женщин + уровень артериального  давления ≥130/85 мм. рт. ст. + снижение показателей холестерина липопротеинов высокой плотности ≤1,03 ммоль/л + увеличение уровня триглицеридов ≥1,7 ммоль/л + повышение уровня глюкозы натощак ≥5,6 ммоль/л* — такое сочетание компонентов МС встречалось в 57±3,23% случаев у всех пациентов, принимавших участие в исследовании (p<0,0011).

Заключение. С увеличением времени пребывания в условиях Крайнего Севера у пациентов с АГ, имеющих первоначально 3-компонентный вариант МС, определяется тенденция к увеличению числа основных его компонентов.

Эндогенный гиперкортицизм — тяжелое эндокринное заболевание, характеризующееся  длительным воздействием на организм избыточного  количества  глюкокортикоидных  гормонов, сопровождающееся широким спектром симптомов и осложнений, в том числе иммуносупрессией. Своевременно проведенное оперативное лечение в большинстве случаев позволяет сохранить  жизнь пациента, существенно улучшить ее качество. Однако нередко восстановление нормальной концентрации глюкокортикоидных гормонов может стать триггерным фактором в развитии или обострении аутоиммунных и аутовоспалительных заболеваний. В статье представлен клинический случай атипичного течения подагры у пациентки с гиперкортицизмом и проградиентным нарастанием симптомов заболевания после успешного хирургического лечения по поводу болезни Иценко–Кушинга и достижения стойкой ремиссии. Освещены вопросы диагностики и лечения данной группы аутовоспалительных  заболеваний, рассмотрены ведущие клинические и рентгенологические симптомы, представлена дифференциальная диагностика микрокристаллических (метаболических) артритов. Несмотря на широкое распространение,  диагностика и лечение данной группы заболеваний до сих пор вызывают затруднения специалистов. Грамотный выбор медикаментозной терапии позволяет полностью контролировать рассматриваемые в статье заболевания, в том числе при их сочетании, и тем самым улучшить качество жизни пациента.

Ожирение — хроническая патология, которую эксперты Всемирной организации здравоохранения расценивают как эпидемию, основываясь  на высоких темпах ежегодного прироста  доли населения с избыточной массой тела практически  во всех странах  мира. Ожирение является  ведущей причиной  формирования  резистентности  к инсулину тканей организма и возникновения сахарного диабета 2-го типа. Это заболевание чревато серьезными осложнениями: возникновением и усугублением сердечно-сосудистой  патологии, неалкогольной жировой болезни печени, появлением некоторых  видов злокачественных  новообразований  и дисфункций репродуктивной  системы. Жировая ткань, скелетные мышцы и печень играют уникальные роли в поддержании метаболического гомеостаза организма. Эти отличия обусловлены тканеспецифичностью внутриклеточных  сигнальных путей инсулина. В настоящем обзоре представлены данные литературы об особенностях молекулярных механизмов, ответственных за нарушение проведения регуляторных сигналов инсулина на внутриклеточном уровне в его главных органах-мишенях при ожирении. Изложены сведения о характере  изменений межорганных метаболических потоков, обусловленных ростом массы жировой ткани, и их участии  в формировании инсулинорезистентности печени и мышц. Обсуждается значимость дальнейшего углубленного изучения тканевых особенностей  механизмов патогенеза инсулинорезистентности для разработки новых таргетных фармпрепаратов, которые послужат совершенствованию  комплексной медикаментозной коррекции нарушений обмена у больных сахарным диабетом 2 типа.

За последние несколько лет иммунотерапия с помощью ингибиторов  иммунных контрольных точек (ИИКТ) стала эффективным средством лечения многих злокачественных новообразований. Иммунные контрольные точки также играют решающую роль в поддержании иммунологической толерантности и предотвращении аутоиммунных заболеваний. Вмешательство в этот механизм может вызвать иммуноопосредованные нежелательные явления (иНЯ), затрагивающие множество органов в организме и нарушающие жизненно важные звенья метаболизма. Эндокринопатии являются одними из наиболее частых аутоиммунных нежелательных явлений (АИНЯ), связанных с терапией ИИКТ. Учитывая уникальную природу нежелательных явлений, вызываемых применением препаратов ИИКТ, требуется многопрофильный командный подход для эффективного ведения пациентов, минимизации осложнений, связанных с токсичностью  препаратов, и полной реализации терапевтического потенциала этого метода лечения. Принимая во внимание сложность выявления неспецифических симптомов, важность последующего наблюдения и своевременного вмешательства в случае выявления токсичности, необходимы регулярный клинический и лабораторный мониторинг, информирование пациентов и врачей о вариантах эндокринологических нежелательных явлений и их лечении. Если неэндокринные иНЯ часто требуют прекращения иммунотерапии и обычно разрешаются иммуносупрессивной терапией высокими дозами глюкокортикоидов, эндокринные иНЯ обычно не требуют прекращения лечения ИИКТ и редко нуждаются в иммуносупрессивной терапии, но при этом редко регрессируют и поэтому требуют длительного лечения.

Антипсихотические препараты (АП) являются основой лечения многих психических заболеваний, включая шизофрению, биполярное аффективное расстройство,  неврологические  заболевания, сопровождающиеся бредом и галлюцинациями, и даже депрессию с выраженными психотическими симптомами. Метаболические нарушения, такие как прибавка массы тела, нарушения углеводного и липидного обменов, относятся к одним из наиболее частых побочных эффектов антипсихотической терапии. Ввиду исходно более высокого риска сердечно-сосудистых заболеваний у пациентов с психиатрической нозологией  развитие метаболических побочных эффектов на фоне основной терапии представляет  собой серьезную клиническую  проблему, требующую решения. Кроме того, увеличение  массы тела, ассоциированное  с приемом АП, нередко приводит к дистрессу и отказу от основной терапии, что, в свою очередь, становится причиной рецидивов и повторных госпитализаций.

Среди возможных опций рассматриваются: изменение образа жизни, коррекция подобранного лечения, назначение дополнительных лекарственных средств и их комбинация. Модификация образа жизни относится к терапии первой линии и должна, когда это осуществимо, дополнять другие опции. В то же время пациентам, получающим АП, бывает крайне тяжело придерживаться  рекомендаций, касающихся питания и режима физической  активности. Замена АП на препарат, в меньшей степени влияющий на метаболический профиль, не всегда осуществима и эффективна в достаточной степени. Среди препаратов, назначающихся при увеличении массы тела, ассоциированном с приемом АП, метформин представляется наиболее хорошо изученным, безопасным и эффективным средством. В качестве альтернативных фармакологических вмешательств упоминаются агонисты рецепторов глюкагоноподобного пептида 1 типа и тиазолидиндионы, однако клинические данные об их эффективности и безопасности в данной когорте пациентов крайне ограничены. Дислипидемия на фоне приема АП может развиваться  как самостоятельный побочный эффект даже без увеличения массы тела; наиболее эффективный способ лечения, как и в общей популяции, — назначение статинов. Однако при совместном назначении статинов и АП существенно повышается риск нежелательных реакций, таких как миалгии, миопатии, повышение активности креатинкиназы, что обусловлено конкуренцией препаратов за систему цитохромов.

В проблеме метаболических побочных эффектов антипсихотической терапии остается множество открытых вопросов, заслуживающих дальнейшего изучения: какие шкалы использовать  для стратификации  сердечно-сосудистого риска и решения вопроса о назначении гиполипидемической  терапии у пациентов, получающих АП; возможно ли профилактическое  назначение метформина для предотвращения увеличения массы тела, и если да, то как выбрать пациентов, которым такая терапия может быть показана; наконец, необходимы клинические исследования для оценки эффективности и безопасности других классов сахароснижающих и гиполипидемических препаратов.

Для больных хронической  обструктивной  болезнью легких (ХОБЛ) характерны разнообразные коморбидные состояния, включающие как соматические (артериальная гипертония, атеросклероз, ишемическая болезнь сердца, бронхиальная астма, злокачественные  новообразования,  сахарный диабет, ожирение и т.д.), так и психические  (депрессивные расстройства, попытки суицида). На фоне различных хронических заболеваний дыхательной и эндокринной систем, метаболических нарушений повышаются риски обострений ХОБЛ.

Ведущим, объединяющим механизмом этих состояний является системное субклиническое воспаление. Его избыточная активность ведет к утрате физиологических функций воспаления, что сопровождается дисбалансом эндокринной системы и выбросом высоких концентраций гормонов и нейромедиаторов. Результатом такого ответа является разобщение цитокиновых механизмов, что приводит к дисбалансу системы про- и противовоспалительных цитокинов. В статье описывается роль провоспалительного хемокина IL-8 (интерлейкина-8), ответственного за миграцию нейтрофилов в очаг воспаления. Так формируется нейтрофильный тип воспаления. Рассматриваются IL-4 и IL-10, занимающие ведущую позицию в формировании CD4+ типа иммунореактивности, которая наблюдается при бронхиальной астме. Акцентируется  внимание на значимости IL-6, т.к. он является  неотъемлемым компонентом местного и системного воспаления. Увеличение его концентрации  и, как следствие, потенциального  риска повреждения респираторного эпителия приводит к ремоделированию бронхиального  дерева, в результате чего снижается эластичность эпителия дыхательных путей. Этот механизм обуславливает формирование эмфиземы легких и дальнейшее потенцирование патофизиологических процессов у пациентов с ХОБЛ.

Поскольку IL-6 является цитокином, обладающим, помимо про-, еще и противовоспалительными  свойствами, его молекулярная активность достигается путем взаимодействия со специальным рецепторным комплексом, состоящим из двух субъединиц: IL-6R и gp130. Первая обуславливает связывание IL-6, а вторая запускает пути сигнального каскада JAK/STAT или MAPK. Результат реакции IL-6 с эффекторной клеткой напрямую зависит от типа сигналинга.

В работе описываются три механизма передачи сигнала в клетку-мишень: классический, кластерный и транссигналинг. Таким образом, изучая роль цитокинов в системном воспалительном ответе, мы показали перекрестные механизмы между жировой тканью и легкими при ожирении, выделив основные медиаторы воспаления, что может обозначить новые терапевтические мишени для предотвращения легочной дисфункции.