Адипокины и метаболические показатели у больных сахарным диабетом 2 типа в сочетании с подагрой.

В последние годы в связи с быстро растущей распространенностью сахарный диабет 2 типа (СД2) стал рассматриваться экспертами ВОЗ как эпидемия, развивающаяся среди взрослого населения [1]. По данным Международной диабетической федерации – IDF (The International Diabetes Federation), число больных сахарным диабетом в 2014 г. достигло 387 млн (8,3% населения), а к 2035 г. их количество возрастет до 592 млн человек, преимущественно за счет больных СД2 [2].

В настоящее время известно, что в основе патогенеза СД2 лежит синдром инсулинорезистентности, также сопутствующий ряду других метаболических заболеваний, одним из которых является подагра. Сведения о частом сочетании подагры с нарушениями углеводного обмена появились довольно давно. В последние десятилетия отмечается непрерывный рост заболеваемости подагрой, что можно объяснить влиянием метаболических нарушений на пуриновый обмен [3].

Цель исследования

Оценить взаимосвязь адипокинов и гормонально-метаболических показателей у больных с СД2 и его сочетанием с подагрой.

Материал и методы

Обследовано 39 мужчин в возрасте от 41 до 69 лет. Первую группу составили 18 мужчин с СД2, средний возраст которых составил 57,83±1,67 лет, ИМТ – 32,11±0,88 кг/м2. Во вторую группу вошел 21 пациент с сочетанием СД2 и подагры, средний возраст которых был 57,57±1,44 лет, ИМТ – 33,35±1,04 кг/м2.

Контролем служили результаты обследования 40 практически здоровых мужчин. В первую (младшую) контрольную группу вошли 20 мужчин со средним возрастом 21,03±0,15 год и ИМТ 23,14±0,35 кг/м2. Вторую (старшую) контрольную группу составили 20 человек, средний возраст которых – 51,31±1,34 год, ИМТ – 25,96±0,47 кг/м2.

Диагноз «сахарный диабет 2 типа» ставился на основании критериев ВОЗ (2013) [4]. Диагноз «подагра» ставился врачом-ревматологом на основании критериев, разработанных S.Wallace et al. (1977) [5] и утвержденных ВОЗ в 2000 г. Все больные СД на момент обследования находились на пероральной сахароснижающей терапии. У всех обследованных определялись антропометрические показатели: рост, масса тела, окружность талии (ОТ), окружность бедер (ОБ), соотношение ОТ/ОБ, рассчитывался индекс массы тела (ИМТ) по формуле ИМТ = вес (кг)/рост (м)2. ИМТ, равный 25–29,9 кг/м2, расценивался как избыточная масса тела, 30–34,9 кг/м2 – ожирение I степени, 35–39,9 кг/м2 – ожирение II степени, 40 и более кг/м2 – ожирение III степени. ОТ более 94 см, соотношение ОТ/ОБ более 0,95 у мужчин и отложение жира в области живота соответствовали висцеральному типу ожирения. Глютеофеморальный тип ожирения характеризовался преимущественным отложением жира на бедрах, ягодицах, области грудных желез, ОТ менее 94 см, соотношением ОТ/ОБ менее 0,95 для мужчин.

Всем пациентам производился забор крови из локтевой вены утром натощак. Определение гликемии в плазме венозной крови проводилось глюкозооксидазным методом на биохимическом анализаторе Erba XL-200 (Erba Lachema, Чехия). Уровень иммунореактивного инсулина (ИРИ) исследовался методом иммуноферментного анализа на аппарате Architect i1000SR (Abbot, Германия). Инсулинорезистентность оценивалась по показателю HOMA-IR, который рассчитывался по формуле HOMA-IR = ИРИ × гликемия натощак/22,5. Значение этого показателя выше 2,77 свидетельствовало о наличии инсулинорезистентности. Уровень адипонектина, лептина и резистина в сыворотке крови исследовался методом иммуноферментного анализа на аппарате Expert Plus (Asys, Австрия). Показатели липидного спектра крови (общий холестерин, холестерин липопротеинов низкой плотности (ХС ЛПНП), триглицериды, холестерин липопротеинов высокой плотности (ХС ЛПВП)), а также уровень мочевой кислоты определялись спектрофотометрическим методом на биохимическом анализаторе Screen Master Plus (Hospitex diagnostic, Швейцария).

Для обработки численного материала использовались следующие методы математической статистики: t-критерий Стьюдента равенства средних (при неизвестной дисперсии), однофакторный многомерный дисперсионный анализ. Проводилась проверка выборки на нормальность, использовался критерий согласия Колмогорова–Смирнова. Рассчитывались показатели дескриптивной статистики: среднее арифметическое значение со средней ошибкой М±m, среднее квадратическое отклонение среднего арифметического значения (σ). При проверке всех гипотез использовался уровень значимости р=0,05. Статистическая обработка результатов проводилась с помощью Microsoft Excel для Windows.

Результаты и обсуждение

В таблице 1 представлены результаты антропометрического обследования. У больных и СД2, и с сочетанием его с подагрой ИМТ достоверно превышал контрольные значения и соответствовал I степени ожирения. Также у пациентов обеих групп ОТ был более 94 см, а отношение ОТ/ОБ больше 0,95, что позволяет диагностировать у них висцеральный тип ожирения.

Примечание: p0-2 – достоверность различий между показателями групп младшего контроля и пациентов с СД2; р0-3 – достоверность различий между показателями групп младшего контроля и пациентов с сочетанием СД2 и подагры; р1-2 – достоверность различий между показателями групп старшего контроля и пациентов с СД2; р1-3 –достоверность различий между показателями групп старшего контроля и пациентов с сочетанием СД2 и подагры; p2-3 – достоверность различий между показателями групп пациентов с СД2 и сочетанием СД2 и подагры.

Как видно из таблицы 2, содержание триглицеридов и у больных СД2, и при его сочетании с подагрой было достоверно выше обеих контрольных величин. Концентрация общего холестерина также была повышена у обследованных обеих групп, хотя статистически значимое ее повышение выявлено только у пациентов с СД2 относительно младшей контрольной группы. Концентрация холестерина ЛПВП значимо была снижена также у больных с СД2 относительно младшего контроля. Его снижение при сочетании заболеваний не достигло статистической достоверности, вероятно, из-за разброса данных. Эти изменения сопровождались повышением коэффициента атерогенности.

Примечание: p0-2 – достоверность различий между показателями групп младшего контроля и пациентов с СД2; р0-3 – достоверность различий между показателями групп младшего контроля и пациентов с сочетанием СД2 и подагры; р1-2 – достоверность различий между показателями групп старшего контроля и пациентов с СД2; р1-3 – достоверность различий между показателями групп старшего контроля и пациентов с сочетанием СД2 и подагры; p2-3 – достоверность различий между показателями групп пациентов с СД2 и сочетанием СД2 и подагры.

Примечание: p0-2 – достоверность различий между показателями групп младшего контроля и пациентов с СД2; р0-3 – достоверность различий между показателями групп младшего контроля и пациентов с сочетанием СД2 и подагры; р1-2 – достоверность различий между показателями групп старшего контроля и пациентов с СД2; р1-3 – достоверность различий между показателями групп старшего контроля и пациентов с сочетанием СД2 и подагры; p2-3 – достоверность различий между показателями групп пациентов с СД2 и сочетанием СД2 и подагры.

У обследованных больных обеих групп выявлена инсулинорезистентность, которая сопровождалась компенсаторной гиперинсулинемией (табл. 3). Максимальная выраженность этих нарушений отмечалась у пациентов с сочетанием СД2 и подагры. Аналогичные результаты об инсулинорезистентности при сочетании СД2 и подагры приводятся в работах В.Г. Барсковой и соавт. (2004, 2005, 2006, 2007), М.С. Елисеева и соавт. (2005) [6–10]. В обеих группах содержание глюкозы было достоверно выше, чем в младшем и старшем контролях.

Примечание: p0-2 – достоверность различий между показателями групп младшего контроля и пациентов с СД2; р0-3 – достоверность различий между показателями групп младшего контроля и пациентов с сочетанием СД2 и подагры; р1-2 – достоверность различий между показателями групп старшего контроля и пациентов с СД2; р1-3 – достоверность различий между показателями групп старшего контроля и пациентов с сочетанием СД2 и подагры; p2-3 – достоверность различий между показателями групп пациентов с СД2 и сочетанием СД2 и подагры.

Уровень мочевой кислоты был значимо повышен в обеих группах только по сравнению с группой контроля младшего возраста (табл. 4). Аналогичные результаты были получены и в работах других авторов [11, 12]. Так, повышение концентрации мочевой кислоты у пациентов с СД2 было отмечено в работе И.В.Мадянова и О.Б. Илюхиной (2014).

Примечание: p0-2 – достоверность различий между показателями групп младшего контроля и пациентов с СД2; р0-3 – достоверность различий между показателями групп младшего контроля и пациентов с сочетанием СД2 и подагры; р1-2 – достоверность различий между показателями групп старшего контроля и пациентов с СД2; р1-3 – достоверность различий между показателями групп старшего контроля и пациентов с сочетанием СД2 и подагры; p2-3 – достоверность различий между показателями групп пациентов с СД2 и сочетанием СД2 и подагры.

Жировая ткань является эндокринным органом, в котором синтезируется ряд метаболически активных веществ, к которым относятся лептин, адипонектин, резистин и др. [13]. Нами установлено, что у больных и с СД2, и его сочетанием с подагрой существенно повышено содержание лептина. Максимальная концентрация этого адипокина была в группе обследованных с сочетанием заболеваний. На фоне гиперлептинемии происходило снижение адипонектина. Были выявлены отрицательные корреляции лептина и адипонектина у больных СД2 (r=-0,608, p=0,007) и пациентов с сочетанием его с подагрой (r=-0,461, p=0,031). Содержание резистина у пациентов с СД2 практически не отличалось от его уровня в обеих контрольных группах. При сочетании СД2 и подагры концентрация резистина была повышена относительно старшего контроля.

В группе пациентов с сочетанием подагры и СД2 выявлены положительные корреляции между уровнем мочевой кислоты и концентрацией резистина (r=0,515, p=0,017). По-видимому, повышение резистина влияет на увеличение концентрации мочевой кислоты у обследованных. В группе пациентов с СД2 выявлена положительная корреляция уровня мочевой кислоты с содержанием адипонектина (r=0,548, p=0,019) и отрицательная – с концентрацией лептина (r=-0,737, p=0,000).

Выводы

1. У больных СД2 и его сочетанием с подагрой выявлена атерогенная дислипидемия, проявляющаяся в повышении общего холестерина, триглицеридов, коэффициента атерогенности и снижением холестерина ЛПВП. Сочетание у больных СД2 и подагры по сравнению с группой больных сахарным диабетом не привело к достоверным различиям в содержании липидов.
2. У больных СД2 и подагрой по сравнению с группой больных СД2 без подагры установлены более высокие значения ИРИ натощак и инсулинорезистентности.
3. У пациентов СД2 и его сочетанием с подагрой выявлена гиперлептинемия, гиперрезистинемия и гипоадипонектинемия. Сочетание сахарного диабета и подагры по сравнению с группой СД2 приводит к достоверно более высокому содержанию лептина и резистина.
4. У больных с сочетанием СД2 и подагры выявлена достоверная корреляция между уровнями резистина и мочевой кислоты.

Информация о финансировании и конфликте интересов

Авторы заявляют об отсутствии явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Работа выполнена без привлечения дополнительного финансирования со стороны третьих лиц.